Панический страх аллергии - вопрос психиатру

Категории

АллергологАнестезиолог-реаниматологВенерологГастроэнтерологГематологГенетикГепатологГинекологГомеопатДерматологДетский гастроэнтерологДетский гинекологДетский дерматологДетский инфекционистДетский кардиологДетский лорДетский неврологДетский нефрологДетский офтальмологДетский психологДетский пульмонологДетский ревматологДетский урологДетский хирургДетский эндокринологДиетологИммунологИнфекционистКардиологКлинический психологКосметологЛогопедЛорМаммологМедицинский юристНаркологНевропатологНейрохирургНефрологНутрициологОнкологОнкоурологОртопед-травматологОфтальмологПаразитологПедиатрПластический хирургПроктологПсихиатрПсихологПульмонологРевматологРентгенологРепродуктологСексолог-АндрологСтоматологТерапевтТрихологУрологФармацевтФизиотерапевтФитотерапевтФлебологФтизиатрХирургЭндокринолог

«Идея о том, что мы можем все проконтролировать – иллюзия»

Вера Якупова. Фото: Павел Смертин

«Для начала поспешу мам успокоить: хотеть защищать своего ребенка – нормально! Это наша базовая потребность – защищать того, кто нам дорог.

А теперь давайте разбираться, от чего мы можем защитить ребенка, от чего – нет, и что со всем этим делать.

Сегодня наша репродуктивная жизнь изменилась: мы не рожаем много детей, это происходит позже и осмысленнее. Ценность материнства, ребенка при этом возрастает. Соответственно, мы больше внимания на это обращаем – как правильно, как лучше.

Есть расхожая шутка: сегодня быть родителем означает заботиться об образовании, строить с ребенком хорошие отношения, развивать у него эмпатию, водить на английский, приучать к спорту, и так далее и так далее. А что значило быть родителем 100 лет назад? Просто иногда кормить ребенка. Мне кажется, это отлично иллюстрирует все, что сейчас происходит.

Наше общество становится детоцентрично. И если без перегибов, то это, на мой взгляд, показатель ценности человеческой жизни. Никогда еще за все время человеческой истории жизнь, особенно детская, не ценилась так высоко, как сейчас. Интересно, кстати, что свою жизнь нам пока еще сложно ценить, а детскую мы уже научились оберегать.

Многие мамы, приходя ко мне на консультацию, говорят: я-то ладно, но я не хочу, чтобы это передалось ребенку. То есть о себе позаботиться все еще трудно, а о ребенке – проще. Когда отрабатывается какой-то навык, всегда проще сначала тренировать его на ком-то, и потом уже – на себе.

Так что бережное отношение к детям – это очень хороший «симптом» нашего общества. Это говорит о том, что в целом ценность человеческой жизни возрастает.

Но есть и обратная сторона медали. Да, сегодня мы обладаем достаточной информацией, мы многое знаем о рисках, опасностях и о способах их преодоления. Мы достаточно компетентны в том, чтобы обеспечить физическую безопасность: сейчас развита медицина, есть разные приспособления – заглушки на окна, автокресла, умные часы с GPS и так далее. Мы многое знаем о психологии, стараемся беречь ребенка от душевных травм.

Но при этом мы забываем о том, что человек не всемогущ. Таковы правила игры, так устроен наш мир: не все зависит от нас. Это реальность, и другой у нас нет.

И вот тут – интересный момент. Когда мы пытаемся все контролировать, отвечать за все и всех, нам кажется, что мы – супервзрослые, мы несем ответственность. Но на самом деле, это инфантильная позиция. Нам очень хочется полностью управлять миром, но это никому не дано.

Зрелость состоит как раз в принятии собственных ограничений.

Приписывать себе ответственность за все – тяжкий груз, это может серьезно невротизировать, провоцировать вину и тревогу. Часто это присуще как раз хорошим родителям – образованным, думающим, социально успешным. Это одна из сторон «синдрома отличника».

Мы привыкли еще с нашего советского детства слышать: старайся, и все будет хорошо. Но в реальности жизнь не дает никаких гарантий.

«Когда родился младший – меня накрыло»Алена Фурман, двое детей 3 и 13 лет:
«Когда родился старший сын, я была еще слишком молода и ни о чем не тревожилась. Мы легко пережили синяки и шишки, простуды, ветрянку. Даже то, что до трех лет мой мальчик почти не говорил, не слишком беспокоило – ведь потом-то все наладилось.
Но когда родился младший, меня накрыло. Я боюсь всего и почти постоянно. За прошедшие три года «скорую» малышу я вызывала 6 раз. Встаю ночью, чтобы послушать его дыхание. Сын обварил руку чаем – я купила годовой запас противоожоговых повязок – на всякий случай. Укусила уличная собака – теперь мы обходим всех, даже самых маленьких и самых домашних.
Мы привинтили к стене всю мебель, поставили заглушки на окна, убрали острые предметы и бытовую химию. Но проблема в том, что мой младший сын – товарищ с шилом, поэтому он все равно умудряется создать проблему из ничего.Однажды во сне до крови расковырял себе ухо – это было похоже на фильм о войне. Потом – забаррикадировался в ванной, пришлось вызывать МЧС и ломать дверь. В какой-то момент я сказала себе: «Защитить его от всех опасностей не получится».
Правда, в смысле тревожности это никак не помогло – я все равно беспокоюсь. Заодно стала беспокоиться и за старшего. Его это страшно раздражает, а я все равно беспокоюсь. Духовник сказал мне, что нужно доверять Богу, но и это получается у меня пока что плохо…»

«Я укола, ой, боюсь…»

Не меньше неприятностей во взрослой жизни могут доставить и страхи от случайных обстоятельств. Один из самых распространенных — боязнь врачей и медицинских процедур. Начинается все обычно так: малышу делают болезненный укол, он в слезы. А «добрые» медработники и родители цыкают на малыша, мол, потерпишь. Вместо того чтобы успокоить, логично и убедительно объяснить, почему это было необходимо, что боль пройдет, а польза останется.

Так возникает страх-фиксация, причем не только на боли, а на сопутствующих обстоятельствах, включая непонимание твоего «горя» близкими людьми. Один пациент, страдающий депрессиями, говорил, что перед началом приступа ощущает запах зубоврачебного кабинета и ужасно гнетущее чувство одиночества (в детстве дантист неудачно полечил ему зубы, а мать, не желая слушать доводы сына, что он больше не хочет к этому доктору, продолжала таскать мальчика к этому же грубому и пугающего ребенка медику).

Страх отпустить ребенка

Когда я уже 100 раз отпускала дочь добежать до ближайшей булочной, брошенная бабушкой фраза «что-то она долго» очень быстро повергала меня в нервозное состояние и заставляла метаться от плиты к окну.

Решение

Не разрешайте никому «заводить» вас, поскольку ничем нельзя заразиться так быстро, как тревогой. Возьмите себя в руки. Я старалась отгородиться и не вступать в спор с родственниками. Людей, проживших долгую, порой нелегкую жизнь:

невозможно переубедить
заставить смотреть на мир по-другому.

Да это и не нужно. Если они хотят переживать за своих внучат и внучек — пусть они это делают, только без вас.

Нужно постараться свести к минимуму ситуации, которые могут нанести вред малышу. Но полностью страх не исчезнет. Это нормально. Необходимо просто взять себя в руки и сказать себе, что все предусмотрено, беспокоиться не о чем. Получилось? Замечательно. Нет? Тогда напоследок еще один совет. Если вы ничего не можете с собой проделать и начинаете нервничать, потеряв ребенка из поля зрения, попробуйте обратиться к квалифицированному психотерапевту. Безусловно, хороший врач стоит дорого — от 15 долларов в час. Но разве спокойствие, отсутствие нервозности в доме в отношениях с ребенком менее ценны?

Встройте «Правду.Ру» в свой информационный поток, если хотите получать оперативные комментарии и новости:

Подпишитесь на наш канал в или в

Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google

Также будем рады вам в наших сообществах во , Фейсбуке, Твиттере, Одноклассниках…

Куратор: Елена Андреева

«Всегда есть переменная Х, которая от меня не зависит»

Фото с сайта theswaddle.com

В самом страхе нет ничего плохого, пока он работает так, как задумано природой. В контроле тоже, если он не гипертрофированный.

У каждой нашей эмоции есть своя роль. Тревога, страх имеют защитную функцию, они предупреждают нас об опасности. Нормально их чувствовать и потом предпринять какие-то меры, чтобы защитить себя.

Здоровый механизм – бояться высоты и отходить подальше от края бездны.

Но когда это перестает быть защитой, а становится чем-то мешающим, останавливающим, если это ухудшает качество жизни, не дает заниматься делами – есть повод обратиться к специалисту.

Но если тревога или страхи становятся навязчивыми, крутятся в голове безостановочно, невозможно уснуть, не можешь отпустить ребенка от себя надолго – словом, когда они мешает жить, это ненормально. Иногда это может говорить о депрессии.

Нельзя «прятать» от себя свои тревоги и страхи. Когда мы придумываем для себя и своих детей инструкции на все случаи жизни, пытаемся все предусмотреть и предугадать, мы как раз прячем свои настоящие эмоции в дальний ящик.

Продуктивнее с ними открыто взаимодействовать. Говорить себе: да, это нормально испытывать беспокойство за своего ребенка. Да, временами я чувствую себя беспомощной, но это тоже естественно.

Полезно нарисовать в виде круговой диаграммы, что зависит от меня, а что – не зависит. Нужно сосредоточиться на том, что ты можешь сделать. Я свою программу, свою зону ответственности выполняю, а остальное – как Бог даст. Я просто помню, что всегда есть некая переменная икс, которая от меня не зависит.

Случай из практики

Пациентка обратилась к психотерапевту по поводу эритрофобии (она жутко боялась покраснеть и непременно краснела в самых неподходящих обстоятельствах — перед выступлением на публике или во время секса). Покрывалась красными пятнышками по типу крапивницы. Лечилась у аллерголога, не помогло. А после нескольких сеансов психоанализа выяснилось, что в детстве (а выросла она в пуританской семье) однажды случайно подглядела, как папа с мамой занимаются сексом. И страшно раскраснелась — с одной стороны, от страха, что ее обнаружат и накажут, а с другой — от стыда за то, что ужасно хотелось досмотреть. И со временем ощущение этого детского страха стыда и сладости «переехало» во взрослую жизнь и накатывало всякий раз, когда возникала возбуждающая ситуация — будь то секс или публичное выступление. Вот такая «аллергия».

Елена ИОНОВА, Михаил ВИНОГРАДОВ

Ольга ПЕРОВСКАЯ, акушер-гинеколог :

— Неразрывная связь малыша с мамочкой должна поддерживаться минимум до 9 месяцев. Именно до этого возраста каждый уход матери воспринимается ребенком трагически — как будто она оставляет его навсегда. Потому мы всегда советуем, как бы ни было трудно материально, не выходить из декретного отпуска на полный рабочий день хотя бы до года.

Дети, лишенные тактильного контакта (прикосновений) с матерью в раннем возрасте, нередко вырастают угрюмыми, замкнутыми, подозрительными. При этом чаще страдают инфекционными заболеваниями, и даже обычная простуда длится у них дольше.

Специалисты по психосоматике утверждают, что самое уязвимое место людей, не чувствовавших в младенчестве контакта с матерью — бронхо-легочная система (их часто донимают бронхиты, астмоидные состояния, воспаление легких).

Как избавить ребёнка от страха смерти: советы психологов

Психологи считают страх смерти одной из ключевых детских фобий. Эта тема рано проникает в сознание ребенка, ведь он наблюдает смену дня и ночи, времен года, сталкивается в окружающей среде с мертвыми живыми существами. Этот вопрос тем более актуален, если малыш пережил собственный печальный опыт — потерю близкого человека.

По мнению психолога М.Г. Дятловой трудности в преодолении боязни смерти у ребенка состоит в том, что взрослые часто в глубине души испытывают те же самые переживания. Многих людей приводит в оцепенение сама мысль о том, что все в мире тленно, и когда маленький сын или дочь начинают задавать вопросы о смерти, взрослые пугаются и не могут дать адекватного ответа, который бы удовлетворил и успокоил малыша.

Психолог-консультант Анна Арутюнян, которая специализируется на отношениях родителей и детей, полагает, что все виды детских страхов в какой-то мере связаны со страхом небытия. Взрослым замалчивать эту тему не нужно, ведь она является неотъемлемой частью самой жизни, затрагивает содержание телевизионного контента. Поскольку больше всего страшит то, что непонятно, родителям нужно рассказать ребенку о том, что каждое живое существо проходит обязательный цикл рождения, развития и умирания. Что касается формулировки «смерть — это вечный сон», то ее следует избегать, чтобы не вызвать у малыша проблемы с засыпанием.

Многие дети очень боятся, что умрут и мама и папа. В этом случае нужно объяснить крохе, что это произойдет не скоро, что впереди еще его ждет множество радостных событий.

Е. Сорокина, педагог-психолог высшей категории, называет страх смерти здоровым этапом развития детской психики. Это так же естественно для малыша, как боязнь потеряться или заболеть. И говорить с ребенком на эту тему следует предельно честно.

Страх смерти у детей: рекомендации родителям психолога В. Шиманской

Страх смерти — совершенно нормальный этап развития детской личности. Малышу рано или поздно придется столкнуться с этим явлением. Задача же родителей — проявить всю свою мудрость и тактичность, чтобы успокоить ребенка и правильно объяснить ему, что такое смерть (естественный процесс, являющийся частью самой жизни). По мере взросления сына или дочери эту тему сменят другие интересы. Если же сознание малыша не в состоянии принять смерть, и боязнь превращается в навязчивую фобию, то, конечно же, не следует откладывать визит к психологу.

Страх ушел, а болезнь осталась

Любой страх сопровождается сложным комплексом реакций со стороны нашей вегетативной нервной системы и входит у организма в привычку. Так, если с возрастом психологический компонент страха утрачивается (например, не будет же нормальный взрослый бояться темноты или ветвей за окном), то вегетативная реакция на пугающие обстоятельства остается.

Самые частые последствия детских страхов — ассоциативные воспоминания, сопровождающиеся сердцебиениями, потливостью, ощущением нехватки воздуха, позывами в туалет, ощущением мышечной слабости (синдром «ватных ног»).

Потому при расстройствах вегетативной нервной системы, панических атаках очень эффективным оказывается метод психоанализа.

«Страх хорошо продается»

Мама ищет. И часто – находит нечто пугающее. Ее дополнительно невротизируют врачи, готовые выписывать анализы, лекарства, процедуры. Потому что, раз уж пациент пришел, его надо лечить.

Масла в огонь добавляют психологи. Сколько уже вышло статей с заголовками: «5 фраз, которые нельзя говорить детям», «10 поступков, которые нанесут ребенку травму» и так далее.

Это звучит отовсюду: будь осторожен, родитель! Шаг вправо, шаг влево, и ты все испортишь! В формировании нашей тревожности большую роль играет информация. Не зря ведь говорят: «меньше знаешь, крепче спишь».

Любопытный факт: когда я опрашивала мам после родов о том, есть ли у детей какие-то проблемы со здоровьем, подавляющее большинство, несколько сотен человек, отвечали «да» и называли, в общем-то, типичные для младенцев вещи – колики, срыгивания и так далее. Это просто этапы развития, но они воспринимаются тяжело, вызывают тревогу. Почва для страхов готова.

Сегодня информации слишком много. И с одной стороны это хорошо – мы предупреждены и вооружены. Например, недавно поисковый отряд «Лиза Алерт» стал активно информировать о том, что дети могут погибнуть в выгребных ямах. Мы можем учесть этот момент, избегать таких ям, закрыть их, следить за своими детьми.

Но иногда новостной фильтр настроен на такой тревожащий контент, что создается ощущение: везде ужас. Помните историю про няню, которая отрезала ребенку голову?

Если вдуматься, статистически это один случай на миллионы, но он прозвучал так ярко, и само по себе это так страшно, что мне до сих пор мамы говорят: боимся нанимать няню, а вдруг что-то случится? Понятно, что риск попасть, например, под машину, гораздо выше, чем то, что няня отрежет голову, но люди боятся.

Страх хорошо продается. Журналисты это понимают, «происшествие с детьми» — это кликабельно. При этом, конечно, звучат слова о том, что необходимо распространять важную информацию.

Вот только люди по-разному с ней обходятся. Кому-то хоть и страшно, но это длится недолго – вот я проверил все, что могу сделать по этому поводу, исправил и успокоился. А тревожный человек просто не может отвязаться от этих мыслей, вплоть до проблем со здоровьем.

«Тревожность росла с количеством детей»Светлана Соколова, трое детей, 3,7 и 11 лет:
«С третьим сыном я стала гипертревожной, потому что опыта банально больше. Хотя мне кажется, что я очень рациональная. Люблю инструкции и правила, мы в семье стараемся им следовать.
Когда дома появилась двухэтажная кровать, мы сразу договорились, что младший на «второй этаж» не лазает. В итоге средний сын однажды, зацепившись за опору, сорвался с высоты и сломал себе руку.
А младший падал с самоката и тоже ломал руку. После этого я изучила все окрестные дороги, и если знаю, что там выбоины, мы на самокатах не поедем.
Когда дети заболевают, я стараюсь читать о болезни в подробностях. Однажды это помогло спасти жизнь моему младшему сыну: после ветрянки у него начался менингит, и к счастью, я знала, что такие осложнения бывают, мы успели быстро вызвать «скорую».
Чтобы иметь возможность помочь своим детям, я прошла курсы по оказанию первой помощи. И даже в какой-то момент мечтала научиться самостоятельно интубировать – на случай, если будут трудности с дыханием. Муж смеется: ты бы могла!
Тревожусь ли я? Постоянно! Но говорю себе: делай что должно, и будь что будет. Считаю, что бездействовать все равно нельзя».

Психологическая защита и эмоциональное присутствие

Фото с сайта popsugar.com.au

Что касается физической безопасности, мы действительно можем учесть множество самых обычных вещей, которые способны сохранить жизнь. Но мы можем дать ему и защиту психологическую – а это не менее важно. Ребенку нужна наша защита – она дарит ему спокойствие, восприятие этого мира как дружелюбного, позволяет спокойно изучать мир и развиваться

Ребенку нужна наша защита – она дарит ему спокойствие, восприятие этого мира как дружелюбного, позволяет спокойно изучать мир и развиваться.

В психологии это называется «надежная привязанность» — эмоциональная доступность мамы, ее чуткость, внимание к потребностям ребенка. Это важнее, чем просто водить его за руку и физически беречь от опасностей. . Когда говорят о теории привязанности, часто упоминают тезис о «стабильном присутствии матери»

Его ошибочно понимают так, что мама от ребенка физически не отходит. Это не так – имеется в виду эмоциональное присутствие

Когда говорят о теории привязанности, часто упоминают тезис о «стабильном присутствии матери». Его ошибочно понимают так, что мама от ребенка физически не отходит. Это не так – имеется в виду эмоциональное присутствие.

Защитить ребенка здесь бывает непросто. Часто мы боимся, что кто-то нанесет ребенку душевную боль, даже больше, чем боимся боли физической. Но и это закон жизни: в мире есть разные люди, и с ними ребенок рано или поздно тоже столкнется.

Конечно, мы можем подобрать ребенку дружественную среду – хороший садик, кружки, круг знакомых. Но еще в наших силах сформировать ту самую надежную привязанность, чтобы ребенок знал:

если со мной случается плохое, я могу обратиться к родителям за помощью и поддержкой. Это ключевая вещь.

От нас зависит быть принимающими, любящими, эмпатичными, оказывать ребенку поддержку. Когда мы сами уважаем ребенка, он растет с ощущением, что так и должно быть: я хороший и я заслуживаю хорошего отношения.

Вот это надо закладывать с детства, а не английский-танцы-айкидо.

Самый большой подарок ребенку и самая лучшая защита – чтобы он чувствовал себя «имеющим право быть». Формальная забота без этого ничего не значит.

«Обсуждая опасности, главное — не внушать детям своих страхов»Мария Котрелева, 9 детей, от 24 до 5 лет:
Детей у меня много, и свои страхи я постепенно научилась обуздывать. Моя старшая дочь в 18 лет решила поехать одна в Европу. Мне было очень страшно! Изложила ей все свои страхи, но она сказала: понимаю тебя, но это моя жизнь

И это важно: ребенок имеет право иметь свой опыт, он будет не такой как у вас. В этом смысле я стараюсь Богу доверять.
Обсуждая опасности, главное — не внушать детям своих страхов.
Тут, каюсь, я совершила ошибку: ужасно боюсь пауков, и невольно передала эту фобию детям

Теперь мы визжим всей семьей, и нет никого, кто мог бы этого паука от нас прогнать. Так что страхи можно обсуждать, говорить, что такое бывает и как стоит этого избегать. Но транслировать их нельзя.
Конечно, и у нас случались всякие «страшноватости», причем тогда, когда все расслаблены и не ожидают подвоха. И с высоты у нас ребенок падал, ногу ломал. И с детской площадки дочь уходила одна – искали с милицией. Хочется, конечно, пристегнуть себе коротким поводком, не отпускать. Но что тогда будет? Молюсь, когда совсем тревожно. Это помогает. Молюсь и отпускаю».

Похожие и рекомендуемые вопросы

Категории

Категории

«Идея о том, что мы можем все проконтролировать – иллюзия»

«Я укола, ой, боюсь…»

Страх отпустить ребенка

«Всегда есть переменная Х, которая от меня не зависит»

Случай из практики

Ольга ПЕРОВСКАЯ, акушер-гинеколог :

Как избавить ребёнка от страха смерти: советы психологов

Страх смерти у детей: рекомендации родителям психолога В. Шиманской

Страх ушел, а болезнь осталась

«Страх хорошо продается»

Психологическая защита и эмоциональное присутствие